Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Тыва в составе председательствующего Э., судей Д. и С. рассмотрела в судебном заседании 02 марта 2011 года кассационную жалобу защитника М. на приговор Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 13 ноября 2010 года, которым

Т., **, осуждена по ч. 2 ст. 293 УК РФ к 3 годам лишения свободы без лишения права заниматься ** деятельностью условно с испытательным сроком 3 года.

Этим же приговором по ч. 2 ст. 109 УК РФ к 2 годам лишения свободы без лишения права заниматься ** деятельностью, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года осуждена С., в отношении которой приговор не обжалован.

Заслушав доклад судьи Д., выступления защитника М., поддержавшего доводы кассационной жалобы и просившего отменить приговор, прокурора М., просившего приговор оставить без изменения, Судебная коллегия

Т. признана виновной и осуждена за халатность, то есть ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного и небрежного отношения к службе, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Как указано в приговоре, преступление ею совершено при следующих обстоятельствах.

Т. приказом ** от 11 июля 2005 года назначена на должность **. 24 ноября 2005 года Т. согласно графику ** **, таким образом, являлась должностным лицом, выполняющим организационно-распорядительные функции, поскольку в соответствии с должностной инструкцией ** она должна организовать и оказать **, при исполнении своих служебных обязанностей подчиняться непосредственно ** (заместителю), а при его отсутствии отвечать за всю работу **. Около 17 часов Т., ненадлежаще исполняя свои профессиональные обязанности, покинула больницу и уехала на ужин домой, нарушив главу 1 должностной инструкции **, согласно которой ** обязан безотлучно находиться в ** и его место нахождения должно быть известно всем работникам **, нарушив тем самым нормальную деятельность медицинского учреждения **.

Около 17 часов 30 минут в процедурном кабинете ** ** С. по назначению ** Ш. ввела больной С., поступившей в больницу накануне, внутримышечную инъекцию лекарственного препарата - пенициллин и отпустила больную в палату. После введения инъекции у больной С.-К.М. развился анафилактический шок и ** С. стала вызывать ** в это время отсутствовала на работе. После того, как С. потеряла сознание С., оставив ее без присмотра, пошла в другое отделение ** за помощью. Вернувшись с медицинской сестрой ** З. и санитаркой Л., она положила ее на кровать в палату № 6. С. в нарушение п. 1 гл. 2 должностной инструкции **, с которой она ознакомлена под роспись, согласно которой она должна выполнять назначения врача**, делать отметки о выполнении процедур, измерять температуру, оказывать неотложную помощь при заболеваниях, в случае необходимости вызвать**; нарушив ст. 7, 41 Конституции РФ об охране труда и здоровья граждан, о праве на здоровье и медицинскую помощь, в нарушение ст. ст.1, 17, 37.1, 39 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 года об оказании медицинской помощи в медицинских организациях медицинскими работниками, лечебно-профилактическими учреждениями независимо от подчиненности и форм собственности, а также в нарушение Устава муниципального учреждения здравоохранения **, не предвидя возможности наступления вредных последствий в виде смерти С., хотя по обстоятельствам должна была и могла их предвидеть, не оказала больной необходимую медицинскую помощь. Около 18 часов 00 минут ** Т., нарушая положения главы 1, 4 должностной инструкции **, ст.ст. 7, 41 Конституции Российской Федерации, ст.ст. 1, 17, 37.1, 39, 60 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан № 5487-1 от 22 июля 1993 года, ст. ст. 5, 13.1, 18 Закона **» № 615 от 27 августа 1996 года, а также пунктов 7, 9, 10 Устава муниципального учреждения здравоохранения **, по истечении 20 минут с момента развития анафилактического шока у больной С., приехав в **, после осмотра больной С. назначила два лекарственных препарата: раствор эуфиллина 2,4 % - 5,0 мл. струйно и коргликон 0,5, которые ** С. по указанию ** внутривенно ввела больной С., после введения медицинских препаратов 24 ноября 2005 года в 18 часов 05 минут вследствие ненадлежащего исполнения Т. своих профессиональных обязанностей больная С. скончалась в ** от анафилактического шока, развившегося от введенного лекарственного средства группы антибиотиков - пенициллина. При этом медикаментозная помощь ** С. и ** Т. не была оказана.

В судебном заседании осужденная Т. вину в инкриминируемом преступлении не признала и пояснила, что 24 ноября 2005
года согласно графику она заступила на ** около 17 часов, выяснив на тот момент об отсутствии тяжелобольных, поехала на ужин домой. Через некоторое время, получив сообщение, что больная ** - С. потеряла сознание, приехала в отделение. По приезду обнаружила, что больная находится в состоянии клинической смерти, пульс на крупных кровеносных сосудах не определялся. Со слов ** С., которая не смогла объяснить причину ухудшения состояния здоровья больной, узнала, что у той повышалось артериальное давление, назначила «эуфиллин» для снятия бронхоспазмов и «коргликон» для восстановления сердечной недостаточности, до этого попыталась провести реанимацию больной, но это ей не удалось, через 5 минут она констатировала ее смерть. О том, что больной была произведена инъекция пенициллина и у неё были признаки анафилактического шока, С. не сообщила. С должностной инструкцией ** она не ознакомлена, роспись в инструкции принадлежит не ей. Считает, что отсутствие на рабочем месте является дисциплинарным проступком, за которое она не должна привлекаться к уголовной ответственности.

В кассационной жалобе защитник М. просит приговор суда отменить. В обоснование жалобы адвокат указал, что судом не дана оценка тому обстоятельству, что в ** не урегулировано и не предусмотрено какими-либо нормативно-правовыми актами и ведомственными приказами. Осужденная Т. являющаяся **, не могла осуществлять медицинскую помощь по непрофильным медицинским специальностям. Считает, что между нахождением Т. за пределами ** и наступившей смертью ** отсутствует причинно-следственная связь, рабочим местом Т. являлся корпус **, расположенный на значительном расстоянии от **; лекарственный препарат – пенициллин, приведший к анафилактическому шоку С., введен ** С., которая находясь с больной, не предприняла мер по купированию анафилактического шока. Вывод суда о наличии вины Т. необоснован, поскольку судом в приговоре не указано, какие обстоятельства указывают на то, что Т. должна и могла предвидеть возможность наступления смерти потерпевшей, таких же данных в материалах дела не имеется; на момент обхода в больнице тяжелобольных не было, назначение С. пенициллина произведено врачом-** Ш., введение лекарства потерпевшей осуществлено после того, как Т. ушла домой. Суд не дал надлежащую оценку доводам стороны защиты о фальсификации материалов уголовного дела и о том, что следователь не вправе перешивать тома дела, сформированные другим следователем или судом. В результате неправильной нумерации материалов уголовного дела в нем дополнительно появилось 35 листов. Судом неправильно исчислены сроки предварительного следствия, не дано оценки тому факту, что органы предварительного следствия более одного года не устраняли недостатки, указанные в постановлении судьи от 20 ноября 2007 года, при возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Установление месячного срока предварительного следствия по постановлениям заместителя руководителя ЦМСО СУ СК при прокуратуре РФ по РТ от 16 февраля 2009 года является необоснованным, в связи с чем последующие процессуальные решения, устанавливающие сроки предварительного следствия, являются незаконными. Вывод суда о том, что незаконность данного постановления не влечет правовых и процессуальных последствий, является ошибочным.

В возражениях на кассационную жалобу защитника государственный обвинитель Б. просит приговор суда оставить без изменения. Указывает, что судом установлено, что Т. с обязанностями ** ознакомлена под роспись, она ранее неоднократно **, 24 ноября 2005 года во время ** покинула помещение **, получив сообщение об ухудшении состояния больной, прибыла в ** лишь по прошествии времени, что воспрепятствовало своевременному и полному оказанию помощи С. Суд правильно определил, что инкриминируемое деяние совершено Т. по неосторожности в форме преступной небрежности, действия осужденной правильно квалифицированы по ч. 2 ст. 293 УК РФ. Федеральным законом не установлен порядок технического формирования уголовного дела, действия следователя по переформированию дела направлены на устранение многоуровневой нумерации, произведены до ознакомления обвиняемой и защитника с материалами дела, в связи чем нарушение права обвиняемой не допущено. Наличие в материалах дела постановления о возбуждении дела от 16 февраля 2009 года не повлияло на недопустимость доказательств по делу.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы защитника и возражения государственного обвинителя, выслушав стороны, Судебная коллегия не может согласиться с доводами адвоката об отсутствии в действиях осужденной Т. состава преступления, поскольку ее виновность в совершении преступления подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами, подробно приведенными в приговоре, которым суд дал оценку в соответствии с правилами ст. ст. 87 и 88 УПК РФ.

В частности, виновность осужденной Т. подтверждается свидетельскими показаниями Т., данными в ходе судебного разбирательства, из которых следует, что она, услышав шум, увидела в коридоре отделения упавшую больную. ** С. стала измерять ей артериальное давление, затем, оставив ее, стала звонить дежурному врачу, побежала в другое отделение. Они окружили лежащую женщину, чтобы оказать помощь, она стала делать массаж сердца, давила руками на грудь, брызгала в лицо воду; затем медицинские сестры, подняв больную, положили в палату, что происходило далее, она не знает.

Согласно показаниям свидетеля Д., данным в ходе предварительного следствия, по пути в столовую она увидела пожилую женщину, выходящую из процедурного кабинета, которая сообщила ей о появление у нее зуда по всему телу и, сделав несколько шагов, упала, другая больная Т. стала делать ей массаж сердца, в то время, когда медицинская сестра убежала в другое отделение. После того, как медицинские сестры дали понюхать нашатырный спирт, измерили артериальное давление, отнесли женщину в палату, позднее она узнала, что бабушка умерла.

Из показаний свидетеля К., данных в ходе досудебного производства, исследованных в судебном заседании, следует, что бабушка, которая вышла из процедурного кабинета, присев рядом, схватившись за грудь, жаловалась на боли в сердце, пройдя несколько шагов, упала. В это время медсестра убежала в другое отделение, а больная Т. стала делать массаж сердца, давить ей руками на грудь.

Согласно показаниям свидетеля Н., данным в ходе предварительного следствия, **, сообщив им, что одной из больных стал плохо, попросила помощи. В коридоре отделения она заметила лежащую больную, которая находилась без сознания, одна из больных делала массаж сердца, она пресекла ее действия, поскольку она неправильно делала его. После того, как они перенесли больную в палату, ** Т. стала измерять артериальное давление, прощупывать пульс, дала указание подключить капельницу, принести кислородную подушку. Она также пыталась сделать массаж сердца, через некоторое время врач сообщила, что больная умерла.

Из показаний свидетеля З.  следует, что она увидела больную, которая лежала в коридоре,и заметила, что ее кожные покровы имели синюшную окраску, изо рта шла пена и поняла, что у больной анафилактический шок. В палате они стали измерять ей артериальное давление, давать кислород. Когда в палате появился **, она ушла в свое отделение.

Согласно показаниям эксперта В., данным в судебном заседании, причиной смерти больной С. явился анафилактический шок, который осложнился травматическим. Для купирования анафилактического шока применяются лечебные средства, которые регламентированы в специальных инструкциях, и имеются в каждом процедурном кабинете. Применение эуфиллина в данном случае не предусмотрено, поскольку он не принес вреда здоровью и не улучшил ее положение. Врач по приезду должен был выяснить у дежурной сестры, какие препараты вводились больной, и принять меры к купированию анафилактического шока, необходимые мероприятия должен знать врач независимо от специальности. Врачи обязаны бороться за жизнь пациента до последней минуты. В данном случае были проведены не все мероприятия.

Из показаний врача-эксперта Г. следует, что врачу необходимо было выяснить у медработников о введенных медицинских препаратах. Медработник, в свою очередь, должен уметь купировать анафилактический шок, оставшись до прибытия врача рядом с больным, предпринять меры для совершения необходимых мероприятий и вызова врача другими лицами.

Согласно показаниям экспертов Ю. и Д., вероятной причиной смерти потерпевшей С. явился анафилактический шок, наступивший после введения пенициллина, о наступлении шока свидетельствуют боли в сердце потерпевшей, неприятные ощущения, онемение, потеря сознания, пена изо рта.

Как следует из показаний свидетеля О., данных в судебном заседании, в ** имеются аптечки с медицинскими препаратами для оказания первой медицинской помощи больным при анафилактическом шоке и инструкции по их применению, которые постоянно пополняются. Медицинская сестра в экстренных случаях может самостоятельно оказать медикаментозную помощь больному при анафилактическом шоке без назначения врача, одновременно с оказанием помощи она должна вызвать дежурного врача. При приеме на работу медицинские работники под роспись знакомятся с должностными инструкциями, после ознакомления проходят стажировку по месту работы. В ** врачи, закончившие лечебные или педиатрические факультеты медицинских учебных заведений, назначаются на дежурство согласно графику дежурств, дежурные врачи полностью несут ответственность за произошедшее в **.

В судебном заседании свидетель Б., начальник отдела кадров ** показала, что с должностной инструкцией Т. ознакомлена 11 марта 2002 года под роспись, с должностной инструкцией ознакомлена и С. под роспись. В больнице установлено, что руководство назначает по желанию самих работников на суточное дежурство.

Согласно свидетельским показаниям врача-** Ш. в судебном заседании, после обращения С. с жалобами на кашель ей назначен пенициллин. Ранее она получала данный препарат, при сборе анализов установлено, что аллергической реакции у пациентки нет. В 2005 году должностной инструкцией предусматривались мероприятия, предусматривающие оказание помощи. При отсутствии сведений об инъекции врач не сможет сделать однозначный вывод, что у больного наступил анафилактический шок, врач должен выяснить причину ухудшения состояния здоровья, какой лекарственный препарат был введен и другие обстоятельства. В день происшествия тяжелых больных в стационаре не было. Дежурный врач Т., обнаружив тяжелое состояние больной, назначила препараты эуфиллин и коргликон, которые при их введении в организм могут вызвать дефибрилляцию желудочков сердца и остановку сердца.

Согласно показаниям свидетеля А., в период дежурства ** не должны отлучаться из больницы, прием пищи осуществляют на рабочих местах. На дежурство дежурные врачи заступают после отработанного дня, дежурный врач следит за общей ситуацией в больнице, если поступает больной другого профиля, вызывается специалист, который необходим. В обязанность врача входит исследование давления, дыхания, пульса, состояния зрачков, которые необходимы для определения состояния больного. Препараты «эуфиллин» и «коргликон» не снимают анафилактический шок, а только улучшают состояние здоровья. На момент дежурства Т. должна была руководствоваться инструкцией дежурного врача, а ** С. -своими обязанностями.

Из показаний потерпевшей Х. следует, что 23 ноября 2005 года она положила больную мать - С. на стационарное лечение в ** отделение. На следующий день от медсестры ей стало известно, что матери введена инъекция пенициллина и ей стало плохо, на данный лекарственный препарат у нее была непереносимость, поскольку ранее у неё был шок.

Кроме того, виновность осужденной Т. подтверждается показаниями осужденной по этому же делу С., из показаний которой в ходе судебного заседания следует, что после того, как появился врач Т., она сообщила ей, что ввела больной С. пенициллин, выполнила ее указания о введении эуфиллина и коргликона, однако через несколько минут врач сообщила, что больная умерла. О том, что у умершей был анафилактический шок на пенициллин, она не предполагала.

Помимо указанных доказательств, виновность осужденной Т., подтверждается другими доказательствами, исследованными в суде и подробно приведенными в приговоре: протоколом осмотра трупа С. от 24 ноября 2005 года об отсутствии каких-либо телесных повреждений на теле и на одежде трупа, заключением судебно-медицинской экспертизы от 19 декабря 2005 года об отсутствии на трупе каких-либо сеточек от скарификатора на пробу от аллергических реакций, заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 26 февраля 2007 года о наступлении смерти С. от анафилактического шока, развившегося на введение лекарственного средства группы антибиотиков – «пенициллина». Переломы грудины, девяти ребер, причиненные при проведении потерпевшей закрытого массажа сердца, в прямой причинно-следственной связи со смертью не состоят, но, безусловно, утяжелили течение анафилактического шока и ускорили наступление смерти от него. В своей деятельности врач должен был руководствоваться соответствующими должностными инструкциями. Каких-либо специальных инструкций, которые бы регламентировали действия врача, объем лечения в каждом случае не существует. Врач при оказании помощи должен руководствоваться особенностями течения патологии у конкретного больного с учетом сложившейся общемедицинской практики, а также из практического опыта,  заключением дополнительной комплексной судебно-медицинской экспертизы от 30 мая 2009 года, согласно выводам которого резкое ухудшение состояния потерпевшей вскоре после инъекции пенициллина сопровождавшееся дрожью в ногах, головокружением, помутнением в глазах, кратковременным подъемом артериального давления с последующим его падением до нулевых значений, хриплое дыхание с отделением пенистой мокроты - перечисленных данных было достаточно, чтобы ** заподозрили у больной анафилактический шок. Врач в данном случае прибыл к больной, когда у нее отсутствовала дыхательная и сердечная деятельность, в этой ситуации врач должна была немедленно начать (или обеспечить) проведение реанимационных мероприятий, направленных на восстановление дыхания и сердечной деятельности, - внутрисердечное введение гормональных препаратов, вазопрессоров, искусственную вентиляцию легких и прочее. Проведению непрямого (закрытого) массажа сердца в рассматриваемом случае препятствовало имевшееся к этому времени повреждение каркаса грудной клетки (грудины и ребер). При оказании своевременной и в необходимом объеме помощи, то есть с момента появления первых симптомов анафилактического шока, жизнь больной С. можно было спасти. Медицинские препараты эуфиллин и коргликон не эффективны для борьбы с анафилактическим шоком.

Вышеприведенные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, согласуются между собой и не вызывают каких-либо сомнений в их относимости и допустимости, надлежащая оценка им приведена в приговоре, оснований не соглашаться с которой у Судебной коллегии не имеется.

Вопреки доводам кассационной жалобы защитника М., суд первой инстанции, проверив доводы стороны защиты об отсутствии в действиях осужденной Т. состава преступления, правильно признал их необоснованными.

Опровергая доводы защитника о том, что дежурство врачей в ** не урегулировано нормативно-правовыми актами, суд с учетом свидетельских показаний Ш., Т., О., М., а также должностной инструкции дежурного врача, приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации № 179 от 01 ноября 2004 года «Об утверждении порядка оказания скорой медицинской помощи» об оказании скорой медицинской помощи гражданам безотлагательно при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства (при несчастных случаях, травмах, отравлениях и других состояниях и заболеваниях), лечебно-профилактическими учреждениями независимо от территориальной, ведомственной подчиненности и формы собственности, медицинскими работниками, а также лицами, обязанными ее оказывать, в виде первой помощи по закону или специальному правилу, разработанному стандарту медицинской помощи больным с анафилактическим шоком неуточненным, утвержденного приказом Министерства здравоохранения и социального развития от 04 сентября 2006 года № 626 «Об утверждении стандарта медицинской помощи больным с анафилактическим шоком неуточненным», устава муниципального учреждения здравоохранения ** от 23 сентября 2003 года, копией приказа № 46/2 от 11 июля 2005 года о принятии Т. на должность ** постоянно, должностной инструкцией дежурного врача **, с которой Т. ознакомлена под роспись 11 марта 2002 года, о том, что дежурный врач приступает к дежурству согласно графику, утвержденному главным врачом, обязан безотлучно находиться в **. Дежурный врач несет ответственность за организацию и оказание неотложной врачебной помощи поступившим и тяжело больным. Суд первой инстанции на основании изложенных доказательств в соответствии с процессуальным законом,  дав им оценку, обоснованно положил их в основу приговора. Суд в приговоре привел мотивы, по которым он положил в основу приговора указанные доказательства. Эти выводы Судебная коллегия находит правильными, оснований не соглашаться с ними не имеется.

Судебная коллегия не может согласиться с утверждениями адвоката об отсутствии причинно-следственной связи между действиями осужденной Т. и наступившей смертью потерпевшей С., поскольку судом правильно установлено, что смерть потерпевшей наступила от развившегося анафилактического шока, последовавшего от введения инъекции пенициллина, развитие которого можно было предотвратить путем оказания надлежащей помощи, проведения, как правильно указал суд, реанимационных мероприятий. Судом установлено, что Тыртык-Кара в тот день, являясь дежурным врачом, в нарушение должностной инструкции отсутствовала в больнице, тогда как после наступления анафилактического шока у больной С. необходима была неотложная медицинская помощь со стороны врача, которая не оказана осужденной ввиду ненадлежащего исполнения ею своих профессиональных обязанностей.

Ссылка защитника о нарушении органами предварительного следствия процессуальных сроков судом первой инстанции проверялась, обоснованно опровергнута как не получившая подтверждения. При проверке этих доводов суд обоснованно учел, что 03 декабря 2007 года уголовное дело в отношении Т., в отношении которой уголовное преследование прекращено ввиду отсутствия в ее действиях состава преступления, направлено ** районным судом ** прокурору ** в порядке ст. 237 УПК РФ. 02 февраля 2008 года указанное дело прокурором района направлено в следственное управление Следственного комитета при прокуратуре РФ по **. 16 февраля 2009 года уголовное дело в отношении Т. принято к производству следователя Следственного комитета, и в тот же день следователь принял решение о возобновлении предварительного следствия по делу, а руководитель следственного отдела установил срок следствия на один месяц. Решение следователя от 16 февраля 2009 года о возобновлении производства по делу, как правильно указал суд, является ошибочным, однако данное решение не привело к каким-либо правовым, процессуальным последствиям, следовательно, не является нарушением процессуального закона. Утверждение адвоката об истечении процессуального срока к 16 февраля 2009 года, ко дню принятия дела к производству следователя, в связи с чем все доказательства, добытые после этой даты, являются недопустимыми, необоснованны. Из материалов уголовного дела следует, что после возвращения уголовного дела прокурору 20 ноября 2007 года и до принятия уголовного дела к производству следователя 16 февраля 2009 года следственных действий не проводилось.

Оснований для отмены обвинительного приговора в отношении Т. ввиду того, что постановлением Президиума Верховного Суда ** от 17 февраля 2011 года кассационное определение Судебной коллегии по уголовным Верховного Суда ** от 01 сентября 2010 года о признании доказательств по делу Т. и С. недопустимыми, отменено, Судебная коллегия не находит. Как видно из протокола судебного заседания от 30 сентября 2010 года, адвокатом повторно ставился вопрос о допустимости доказательств, имеющихся в материалах уголовного дела. При постановлении приговора 13 ноября 2010 года этим доводам адвоката суд дал оценку, приведя в приговоре мотивы, по которым не согласился с его утверждениями. При таких обстоятельствах Судебная коллегия с доводами адвоката, утверждающего, что отмена кассационного определения от 01 сентября 2010 года о признании доказательств недопустимыми автоматически ведет к отмене обвинительного приговора в отношении Т., не может согласиться. В связи с изложенным оснований, влекущих отмену приговора, Судебная коллегия не усматривает.

Коллегия, соглашаясь с выводами суда, считает, что суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии фальсификации доказательств по делу в ходе досудебного производства. Судом правильно установлено, что следователь ввиду одинаковой нумерации листов дела с разными буквенными индексами по указанию руководителя следственного отдела привел количество листов в каждом томе в соответствие с инструкцией по делопроизводству, подшив в одном томе по 250 листов, сделав новую нумерацию. Однако данное обстоятельство, как правильно указал суд, не повлияло на выводы суда, на доказанность виновности осужденной Т.

По мнению Судебной коллегии, суд первой инстанции, полно, всесторонне исследовав каждое доказательство как в отдельности, так в их совокупности, правильно установив фактические обстоятельства дела, пришел к обоснованному выводу о виновности осужденной Т. Однако суд, по мнению коллегии, дал неверную юридическую оценку действиям осужденной, квалифицировав их по ч. 2 ст. 293 УК РФ как халатность, то есть ненадлежащее исполнение должностным лицом своих обязанностей вследствие недобросовестного и небрежного отношения к службе, повлекшее по неосторожности смерть человека. Из доказательств, добытых в ходе судебного разбирательства, следует, что Т. не является субъектом преступления, предусмотренного ст. 293 УК РФ. Из обстоятельств дела следует, что она не оказала должную медицинскую помощь потерпевшей вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей как дежурный врач, в связи с чем ее действия подлежат переквалификации с ч. 2 ст. 293 на ч. 2 ст. 109 УК РФ как причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. В связи с изложенным приговор в части квалификации действий осужденной и назначении наказания подлежит изменению, а назначенное наказание в связи с уменьшением объема обвинения - снижению.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия

приговор Пий-Хемского районного суда Республики Тыва от 13 ноября 2010 года в отношении Т. и С. изменить:

переквалифицировать действия Т. с ч. 2 ст. 293 на ч. 2 ст. 109 УК РФ, по которой назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года 6 месяцев, в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 2 года.

В остальном приговор оставить без изменения, кассационную жалобу адвоката – без удовлетворения.

Председательствующий Э.

Судьи Д., С.